среда, 01 августа 2018
11:18
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 12 июня 2018
03:33
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 01 июня 2018
И не стыдно тебе, ИгорьНиколаевич?
понедельник, 21 мая 2018
Я очень хорошо помню то ощущение от учебной самбы с Эмилио, когда ноги врастают в землю и не слушаются, когда платок - раненая утка, а не продолжение тела, когда комок в горле и забываешь дышать, когда сдаёшь экзамен, а не танцуешь. Помню эту сметающую всё на своём пути энергию, такой маленький ядерный реактор в полутора метрах от меня, помню эту мощь и силу, и... любовь. И своё бессилие я тоже помню, да.
Матиас. Если бы бог был, то танцевал бы так. И я знаю, как это выглядит со стороны, я же видела это со стороны, и выступления, и с Шариком, и... Ну, то есть, мне кажется, я знаю, чего ждать. И вот напротив меня этот мальчик, этот "котик из Шрека" с большими тёмными глазами, смотрит так.. обезоруживающе и открыто. Ноги врастают в землю и не слушаются, платок - раненая утка, а не продолжение тела, комок в горле и забываешь дышать... Я думала, мне казалось, я станцевала столько самб в своей жизни, с такими разными людьми и таким разным отношением (моим к ним, их ко мне), что меня невозможно удивить, невозможно заставить сбиться с шага или парализовать взглядом, - я думала, так уже не может быть, но так было. Сколько же в этом было нежности, искренности, уважения и... любви. Ведь надо быть полным безусловной любви к миру, чтоб так танцевать.
Я никогда так не смогу.
Но всегда буду носить в себе эти самбы, чтобы помнить, что так бывает.
И платок. И платок буду носить с собой.
Матиас. Если бы бог был, то танцевал бы так. И я знаю, как это выглядит со стороны, я же видела это со стороны, и выступления, и с Шариком, и... Ну, то есть, мне кажется, я знаю, чего ждать. И вот напротив меня этот мальчик, этот "котик из Шрека" с большими тёмными глазами, смотрит так.. обезоруживающе и открыто. Ноги врастают в землю и не слушаются, платок - раненая утка, а не продолжение тела, комок в горле и забываешь дышать... Я думала, мне казалось, я станцевала столько самб в своей жизни, с такими разными людьми и таким разным отношением (моим к ним, их ко мне), что меня невозможно удивить, невозможно заставить сбиться с шага или парализовать взглядом, - я думала, так уже не может быть, но так было. Сколько же в этом было нежности, искренности, уважения и... любви. Ведь надо быть полным безусловной любви к миру, чтоб так танцевать.
Я никогда так не смогу.
Но всегда буду носить в себе эти самбы, чтобы помнить, что так бывает.
И платок. И платок буду носить с собой.
среда, 28 февраля 2018
Когда эта гениальная идея пришла мне в голову в середине октября, никто, даже я сама, не думал, что я действительно этим займусь. Кто-то лишь удивлённо приподнимал бровь, кто-то скептически морщил носик, кто-то прямо говорил - да ты, деточка, ёбнулась. И, конечно, были те, кто сказал "ух, а идея-то огонь". И, возможно, если б не они, то я бы не стала вписываться во всё это и оставила идею на уровне идеи.
Но такая прекрасная жёпа дадена была мне для приключений, так что я начала делать. Медленно. Pasito a pasito. План. Подсчёт. Договориться с теми, с другими, с третьими. Дизайн и печать. Первые упавшие на карту деньги... Каждый день я становилась ближе к семинарам, которые организовывала сама, и с каждым этим днём я всё меньше понимала, что, блять, я же организовываю семинары, я орг, я человек-орг, я делаю это взаправду, а не в больных фантазиях.
Я не буду писать ничего о самих уроках. Нет. Ну зачем, с ними и так всё понятно. Не буду писать, что Лена была всем довольна. Что потом пересылала мне восторженные отзывы. Не буду упоминать о том, что что-то пошло не так и в зале был адский холод, и как я пыталась найти в аренду теплопушку в воскресенье. Не буду, нет. Всё это, все эти дни со сном по 3-4 часа, все нервы, все "я больше не могу", все эти таскания 5 килограммов "лёгкого перекуса", все объяснения как пройти в зал и весь выпитый кофе - оно того стоило, да.
Лена уехала вчера вечером. Я пытаюсь прийти в себя. И всё ещё, всё ещё не верю, что Я. ЭТО. СДЕЛАЛА. Сама. В одного. Нет, конечно, мне помогали и если б не "мужик сказал - мужик сделал", то хрен бы знает, не повесилась бы я ещё после первого дня. Но совершенно без связей, без своего пространства, без "подушки" из учеников, без квартиры-машины-личных денег, без помощи с разруливанием всякого дерьма, без советов и подсказок "как лучше", чисто на интуиции, организовать мероприятие "от и до" - вашу ж машу, да я охуенная.
Я неочень уверена, что смогу сделать что-то подобное ещё раз. Тут, как говорится, новичкам везёт. Но чувствовать себя всемогущей хотя бы пару дней - это, чёрт возьми, того стоит.
n.b. да, делегирование - это прекрасно, но чем больше вещей я могу сделать сама - тем лучше: нервов, в итоге, сэкономлю больше.
Но такая прекрасная жёпа дадена была мне для приключений, так что я начала делать. Медленно. Pasito a pasito. План. Подсчёт. Договориться с теми, с другими, с третьими. Дизайн и печать. Первые упавшие на карту деньги... Каждый день я становилась ближе к семинарам, которые организовывала сама, и с каждым этим днём я всё меньше понимала, что, блять, я же организовываю семинары, я орг, я человек-орг, я делаю это взаправду, а не в больных фантазиях.
Я не буду писать ничего о самих уроках. Нет. Ну зачем, с ними и так всё понятно. Не буду писать, что Лена была всем довольна. Что потом пересылала мне восторженные отзывы. Не буду упоминать о том, что что-то пошло не так и в зале был адский холод, и как я пыталась найти в аренду теплопушку в воскресенье. Не буду, нет. Всё это, все эти дни со сном по 3-4 часа, все нервы, все "я больше не могу", все эти таскания 5 килограммов "лёгкого перекуса", все объяснения как пройти в зал и весь выпитый кофе - оно того стоило, да.
Лена уехала вчера вечером. Я пытаюсь прийти в себя. И всё ещё, всё ещё не верю, что Я. ЭТО. СДЕЛАЛА. Сама. В одного. Нет, конечно, мне помогали и если б не "мужик сказал - мужик сделал", то хрен бы знает, не повесилась бы я ещё после первого дня. Но совершенно без связей, без своего пространства, без "подушки" из учеников, без квартиры-машины-личных денег, без помощи с разруливанием всякого дерьма, без советов и подсказок "как лучше", чисто на интуиции, организовать мероприятие "от и до" - вашу ж машу, да я охуенная.
Я неочень уверена, что смогу сделать что-то подобное ещё раз. Тут, как говорится, новичкам везёт. Но чувствовать себя всемогущей хотя бы пару дней - это, чёрт возьми, того стоит.
n.b. да, делегирование - это прекрасно, но чем больше вещей я могу сделать сама - тем лучше: нервов, в итоге, сэкономлю больше.
понедельник, 12 февраля 2018
Валя буквально тянет меня за руку - я очень стесняюсь зайти. Ну, серьёзно, где я, в своём секонд-хенд пуховичке и где нишевая парфюмерия. Даже с за инсталляциями в витрине виден дорогой бутик, в который нужно заходить в норке и бриллиантах, едва ступив шпилькой на мессиво между бентли и порожком. Я не люблю такие места, они слишком не для меня, я в них кожей ощущаю легкую презрительность консультантов, ненадежно скрытую за дежурными улыбками.
Валя тянет меня внутрь.
Захожу вслед за ней, в это царство фигурных бутылочек и узорных флакончиков, царство темного дерева, бархата и золота, где легкий полумрак, где пахнет чем-то дорогим, эксклюзивным.
Нас встречает женщина-консультант, полная доброжелательности, очень спокойной профессиональной уверенности, абсолютно человеческого интереса и желания нам помочь. Валя здесь не впервые, она уже делала подарок маме и чувствует себя свободно. Может, вы помните, что это было? Или как выглядел флакон? Или какой аромат преобладал? А чего бы хотелось сейчас? Пока консультант бомбардирует Валентину вопросами, я самоустраняюсь, разглядывая полки. С удивлением обнаруживаю цены не только с четырьмя нулями: вот коллекции по 8, вот по 5 и 4 тысячи рублей.
Нас подводят к витрине с моноароматами, Вале хочется чего-то такого: однозначного, но легкого, цветочного или фруктового. Мы нюхаем фиалку, в ней тепло и уют бабушкиного дома с цветочными горшками на окне; ландыш - он по-женски игривый и по-девчачи свежий; нам предлагают сладкую ваниль, и я отмечаю, что этот аромат понравился бы Ане, а затем со мной случается то, что случается с людьми, которые впервые пробуют кению в воронке: глаза широко открываются, я на секунду забываю, как дышать, в голове проносится целый кинофильм про ощущения от аромата. Это инжир. Он пахнет летом, жарким солнечным днём, он пахнет иссиня-голубым высоким небом с кипельно-белыми кучевыми облаками у горизонта, он пахнет свежим ветром с отзвуком моря, пахнет фруктовым рынком, на котором улыбчивые продавцы "ай, красиуый-дарагой, персик сладкий как ты сама, покупай". Он пахнет свободой, пахнет моими 20ю, пахнет искристым счастьем быть.
Завороженно включаюсь в процесс. И вот нас ведут к чуть более сложным ароматам. Там цветочный букет, пахнущий сиренью, ландышами, черемухой - весной во всей её красе; там сдержанная роза и запах апельсинового сока; там тюльпан, только что срезанный, нежный и юный, ещё пахнущий травой, землёй и теплицей... Мы двигаемся дальше, к ароматам, сочетающим в себе нежность цветка и резкость современного большого города: так пах бы едва заметный шлейф от торопящейся на свидание женщины где-то в сердце Манхэттена. Крышечка флакона напоминает кошачью голову с ушками. А потом снова случается то, что сложно не заметить и не запомнить: вот, смотрите, этот аромат апельсинового цвета есть в формате 75 миллилитров, а есть 10, за очень приятную стоимость в 2,9 т.р. Я вдыхаю повисший в воздухе запах, и снова целая история: это запах, который уверен в себе, как красивая молодая женщина. Он про женственнось и красоту, уже осознанную владелицей, про её уверенность в себе, про то, что она знает, как оборачиваются ей в след мужчины. Он запоминается. Он вызывает почти что желание. Он про секс, если б можно было описать его одной нотой. Рядом с ним тот же апельсиновый цвет, но другого автора: так бы звучала мать той женщины. Не тяжелый, но монументальный, как хорошая партнерша с опущенными центром. Не резкий, но сильный. Не навязчивый, но проникающий куда-то в самую глубь сознания, оставляющий послевкусие светской (и непередаваемо стильной) вечеринки в Париже 30ых.
Быть может, парфюм, это то, что действительно стоит выбирать. Под себя, на себя, для себя. Хочу инжир. Хочу быть тем летним солнечным днём.
Валя тянет меня внутрь.
Захожу вслед за ней, в это царство фигурных бутылочек и узорных флакончиков, царство темного дерева, бархата и золота, где легкий полумрак, где пахнет чем-то дорогим, эксклюзивным.
Нас встречает женщина-консультант, полная доброжелательности, очень спокойной профессиональной уверенности, абсолютно человеческого интереса и желания нам помочь. Валя здесь не впервые, она уже делала подарок маме и чувствует себя свободно. Может, вы помните, что это было? Или как выглядел флакон? Или какой аромат преобладал? А чего бы хотелось сейчас? Пока консультант бомбардирует Валентину вопросами, я самоустраняюсь, разглядывая полки. С удивлением обнаруживаю цены не только с четырьмя нулями: вот коллекции по 8, вот по 5 и 4 тысячи рублей.
Нас подводят к витрине с моноароматами, Вале хочется чего-то такого: однозначного, но легкого, цветочного или фруктового. Мы нюхаем фиалку, в ней тепло и уют бабушкиного дома с цветочными горшками на окне; ландыш - он по-женски игривый и по-девчачи свежий; нам предлагают сладкую ваниль, и я отмечаю, что этот аромат понравился бы Ане, а затем со мной случается то, что случается с людьми, которые впервые пробуют кению в воронке: глаза широко открываются, я на секунду забываю, как дышать, в голове проносится целый кинофильм про ощущения от аромата. Это инжир. Он пахнет летом, жарким солнечным днём, он пахнет иссиня-голубым высоким небом с кипельно-белыми кучевыми облаками у горизонта, он пахнет свежим ветром с отзвуком моря, пахнет фруктовым рынком, на котором улыбчивые продавцы "ай, красиуый-дарагой, персик сладкий как ты сама, покупай". Он пахнет свободой, пахнет моими 20ю, пахнет искристым счастьем быть.
Завороженно включаюсь в процесс. И вот нас ведут к чуть более сложным ароматам. Там цветочный букет, пахнущий сиренью, ландышами, черемухой - весной во всей её красе; там сдержанная роза и запах апельсинового сока; там тюльпан, только что срезанный, нежный и юный, ещё пахнущий травой, землёй и теплицей... Мы двигаемся дальше, к ароматам, сочетающим в себе нежность цветка и резкость современного большого города: так пах бы едва заметный шлейф от торопящейся на свидание женщины где-то в сердце Манхэттена. Крышечка флакона напоминает кошачью голову с ушками. А потом снова случается то, что сложно не заметить и не запомнить: вот, смотрите, этот аромат апельсинового цвета есть в формате 75 миллилитров, а есть 10, за очень приятную стоимость в 2,9 т.р. Я вдыхаю повисший в воздухе запах, и снова целая история: это запах, который уверен в себе, как красивая молодая женщина. Он про женственнось и красоту, уже осознанную владелицей, про её уверенность в себе, про то, что она знает, как оборачиваются ей в след мужчины. Он запоминается. Он вызывает почти что желание. Он про секс, если б можно было описать его одной нотой. Рядом с ним тот же апельсиновый цвет, но другого автора: так бы звучала мать той женщины. Не тяжелый, но монументальный, как хорошая партнерша с опущенными центром. Не резкий, но сильный. Не навязчивый, но проникающий куда-то в самую глубь сознания, оставляющий послевкусие светской (и непередаваемо стильной) вечеринки в Париже 30ых.
Быть может, парфюм, это то, что действительно стоит выбирать. Под себя, на себя, для себя. Хочу инжир. Хочу быть тем летним солнечным днём.
Кажется, мой уютный дневничок, в тебе стало слишком много закрытых записей. А те, что не закрыты, - их иногда тоже хочется, потому что в них наизнанку вывернутая я. А я, знаешь ли, стесняюсь.
Может быть, стоит сделать тебя совсем закрытым, как считаешь, м? А то мои и без того невысокохудожественные тексты становятся совсем унылыми, когда в них начинаюсь я и мои совсем смешные и детские чувства. А мне же тоже хочется их куда-то деть, а я же уже привыкла к этой форме терапии текстом, когда можно всё-всё, даже очень личное, в бездушный интернет, в пустой блог с нулевым посещением. Тут же такое дело, дневничок, я же никуда больше не пишу всего этого, ни одна фейсбучная душенька не знает, что Настя самоудовлетвояетсявыражается буквами и запятыми, что у неё здесь сложносочиненные предложения и даже пародии на метафоры. Знаешь, ведь, ты же должен быть совсем пустой, совсем без никто, чтоб я пришла и рассказала тебе всё-всё, чтобы только ты знал про моё всякое, что душит, давит, кусает и слепит. Я же и не пишу сюда ничего кроме, потому что, ну, кто ж будет писать, когда всё хорошо, зачем это, разбазаривать "продукт"-то. И тебе, наверное, кажется, что я совсем-совсем унылая какашка, что только бесполезно рефлексирую и мозги себе ебу и загоняюсь по пустякам. Ну, бывает, конечно, чего уж, но так-то я, вроде, в порядке.
Уж и не знаю, дневничок, что с тобой делать. Писать - не писать, закрывать - не закрывать. Сам-то как думаешь, а?
Может быть, стоит сделать тебя совсем закрытым, как считаешь, м? А то мои и без того невысокохудожественные тексты становятся совсем унылыми, когда в них начинаюсь я и мои совсем смешные и детские чувства. А мне же тоже хочется их куда-то деть, а я же уже привыкла к этой форме терапии текстом, когда можно всё-всё, даже очень личное, в бездушный интернет, в пустой блог с нулевым посещением. Тут же такое дело, дневничок, я же никуда больше не пишу всего этого, ни одна фейсбучная душенька не знает, что Настя само
Уж и не знаю, дневничок, что с тобой делать. Писать - не писать, закрывать - не закрывать. Сам-то как думаешь, а?
суббота, 10 февраля 2018
03:52
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 05 февраля 2018
После прошлого года, наполненного танго разным, неожиданным, случайным и подстроенным, мне хочется небольшого перерыва в ивентах, хочется, уютно устроившись на диване на твоих коленях, смотреть кино и жевать пшеничную лепешку, а так же хочется дарить объятия только тебе, и можно без музыки и вообще без всего этого, и можно вообще выключить поставить танго на паузу, и жить как нормальный человек.
Но танго никогда так просто меня не отпустит, или не отпустит так быстро и только потому что мне сиюминутно захотелось. Оно слишком часть меня, чтобы так просто отказаться от. И вот, танго решило за меня, что я еду на Флорес, организовало мне проживание и пасс и сказало "разберись только с билетами Спб-Москва-Спб, пожалуйста", и я радостно побежала разбираться, потому что, ну, а почему нет, я ведь и без ЭВТ хочу как можно меньше времени провести в Петербурге, в городе "который не принимает". И вот я еду на ивент, на который не собиралась, чтобы увидеться с теми, с кем видеться неособо хотелось, потанцевать под музыку, которую я совсем не слушаю мне милонг... Я люблю вотэтовсё, правда, но иногда хочется пауз, или не пауз, но просто чего-то другого. И вот я приезжаю и, чёрт возьми, оказываюсь дома. И пью самодельные коктейли, слушаю "Браво" и "Ленинград" под гитару в компании незнакомых людей, смеюсь с шуток где-то в "питерской оккупации", обнимаюсь с кем-то, кого не видела миллион лет, танцую про техничность, танцую про объятия, танцую про радость, про печаль, танцую про "это", про "здесь и сейчас" и танцую, это важно, про себя. Я ем "человеческую еду", хорошо сплю, неплохо выгляжу, получаю комплименты танцу и нюдовому макияжу, очень-очень отдыхаю и совсем отказываюсь от каких-любо ожиданий. И, наверное, так выглядит выдох после Ремолино, и наверное, это тот самый уикенд, после которого ты можешь ещё денёк поваляться в тёплой постельке, понежиться в тишине ничегонеделанья, полистать ленту фейсбучека, которую уже начинают наполнять фотографиями, выпить какао, наблюдая снегопад в панорамных окнах любимой кофейни, внутренне улыбнуться и вернуться в жизнь, в которой есть дела, работа, друзья, любовь. И танго, конечно, тоже есть, но как часть, а не как вся жизнь.
Но танго никогда так просто меня не отпустит, или не отпустит так быстро и только потому что мне сиюминутно захотелось. Оно слишком часть меня, чтобы так просто отказаться от. И вот, танго решило за меня, что я еду на Флорес, организовало мне проживание и пасс и сказало "разберись только с билетами Спб-Москва-Спб, пожалуйста", и я радостно побежала разбираться, потому что, ну, а почему нет, я ведь и без ЭВТ хочу как можно меньше времени провести в Петербурге, в городе "который не принимает". И вот я еду на ивент, на который не собиралась, чтобы увидеться с теми, с кем видеться неособо хотелось, потанцевать под музыку, которую я совсем не слушаю мне милонг... Я люблю вотэтовсё, правда, но иногда хочется пауз, или не пауз, но просто чего-то другого. И вот я приезжаю и, чёрт возьми, оказываюсь дома. И пью самодельные коктейли, слушаю "Браво" и "Ленинград" под гитару в компании незнакомых людей, смеюсь с шуток где-то в "питерской оккупации", обнимаюсь с кем-то, кого не видела миллион лет, танцую про техничность, танцую про объятия, танцую про радость, про печаль, танцую про "это", про "здесь и сейчас" и танцую, это важно, про себя. Я ем "человеческую еду", хорошо сплю, неплохо выгляжу, получаю комплименты танцу и нюдовому макияжу, очень-очень отдыхаю и совсем отказываюсь от каких-любо ожиданий. И, наверное, так выглядит выдох после Ремолино, и наверное, это тот самый уикенд, после которого ты можешь ещё денёк поваляться в тёплой постельке, понежиться в тишине ничегонеделанья, полистать ленту фейсбучека, которую уже начинают наполнять фотографиями, выпить какао, наблюдая снегопад в панорамных окнах любимой кофейни, внутренне улыбнуться и вернуться в жизнь, в которой есть дела, работа, друзья, любовь. И танго, конечно, тоже есть, но как часть, а не как вся жизнь.
воскресенье, 04 февраля 2018
20:12
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 22 января 2018
Есть такие события, о которых никогда не узнает даже дневник. Даже в закрытой для всех записи.
Единственное, что я могу сказать - бойтесь своих желаний, они имеют свойство сбываться.
Единственное, что я могу сказать - бойтесь своих желаний, они имеют свойство сбываться.
воскресенье, 07 января 2018
Что чуть более чем паршиво в том, что у тебя вечно нет денег? Ты никогда не можешь строить планы. Поэтому Ремолино для меня уже традиционный новогодний челлендж: убейся, но спланируй и поедь. Возьми пасс по самой низкой цене, заранее. Забронируй койко-место за пару месяцев до (и держи пальцы, чтоб не потребовали полную предоплату). Возьми билеты, как можно раньше, чтоб были и со скидкой, но как можно позже, чтобы "сейчас ещё тот баннер дорисую и мне заплатят". Не расслабляйся, что угодно может случиться в последний момент. Поменяй рубли за 4 часа до поездки. Посчитай бюджет на каждый день (и тут же из него вылези). Не ходи на платные классы, хотя интересно и хочется. Пропусти пару пений, потому что оплата наличкой. И много-много таких пунктов. Это непросто, но и к этому привыкаешь. И каждый из них становится абсолютно неважным, как только ты выходишь из здания вокзала.
На улице ощутимый плюс, борщ в пузатой хате задаёт тон всему дню, кофе в black honey стоит 35 гривен (и это вызывает нездоровое желание пробовать здесь вообще всё), хостел не забыл сделать мне скидку, а поллитра зубровки можно взять в любом продуктовом магазине. Прохожу мимо кривой липы, мимо витрин майстерни, мимо рождественских инсталляций рафаело в парке, поднимаюсь на самый его верх и ещё выше, на 9ый этаж отеля, усаживаюсь в розовое кресло у панорамного окна, поворачиваю голову и всё, выдыхаю, не сдерживая глупой улыбки во всё лицо. Приходится ущипнуть себя: да, да, ты снова здесь, это не сон, это Ремолино.
Никто не знает, как это происходит: как случается чудо, где рождается магия, как всё это работает. Просто это работает вот уже сколько лет подряд (и 4 год для меня) и будет продолжать работать. И я всё пытаюсь разгадать: вот мы были впервые, и тогда всё было в новинку, тогда был эффект первого фестивального впечатления, может, это оно? Или нет, я же приехала через 2 года, и чуть не разрыдалась, стоя на этом мягком синем в ромбик ковре, перед чистым белым залом со столиками по периметру, задыхаясь от счастья быть. Новая встреча со старыми друзьями, и я тогда невероятно много (и лучше, чем хорошо!) танцевала. Оно же, да? Но вот я возвращаюсь через ещё год, уже немножко меньше (но пронзительней) танцую, радую себя эклерами из цукерни, валяюсь с температурой под 39, впервые выхожу в ронду за лидера, не снимаю шерстяной свитер, заглядываю на завтрак в отеле, остаюсь, люблю. И это оно, это домой, да? Почти. Через год я снова здесь, я готова мало танцевать (у меня всего одна, несменная, пара туфель), питаться салатом (на самом деле нет), беречься от простуды, много пить и больше наблюдать, чем что-то ещё. И именно тогда случаются танды, от которых захватывает дух, душевные разговоры за чаем, пьяные посиделки с минском и киевом, набеги на ярмарочные ларёчки на площади, сон на чьих-то коленях, разрывающие сердце чакареры (и, обожемой, я танцевала уэжу!), прятки с камерой за стеклом балкона в днестре, смородиновая настоечка и ягерь-кола, новые знакомства и старые друзья, шутки, смех, счастье. Я, кажется, начинаю понимать, почему я снова здесь: потому что здесь у меня очень важная встреча с собой. С настоящей собой, без face of depression, без груза вечной тоски в глазах, без неловкости за себя, без сложных пауз в диалогах, без необходимости нравиться, без попыток быть незаметной. Без черной дыры в груди. Без сгустка боли в ямочке меж ключицами. Вот она, настоящая магия: вернуть всё на свои места, удержать на неделю мир в точке баланса, где он целый и не болит. Я не представляю, чего это организаторам стоит. Я не представляю, как бы могла без этой недели жить целый год.
Если есть во мне что-то, что умеет любить, то сейчас оно работает, и любит, любит, любит.
На улице ощутимый плюс, борщ в пузатой хате задаёт тон всему дню, кофе в black honey стоит 35 гривен (и это вызывает нездоровое желание пробовать здесь вообще всё), хостел не забыл сделать мне скидку, а поллитра зубровки можно взять в любом продуктовом магазине. Прохожу мимо кривой липы, мимо витрин майстерни, мимо рождественских инсталляций рафаело в парке, поднимаюсь на самый его верх и ещё выше, на 9ый этаж отеля, усаживаюсь в розовое кресло у панорамного окна, поворачиваю голову и всё, выдыхаю, не сдерживая глупой улыбки во всё лицо. Приходится ущипнуть себя: да, да, ты снова здесь, это не сон, это Ремолино.
Никто не знает, как это происходит: как случается чудо, где рождается магия, как всё это работает. Просто это работает вот уже сколько лет подряд (и 4 год для меня) и будет продолжать работать. И я всё пытаюсь разгадать: вот мы были впервые, и тогда всё было в новинку, тогда был эффект первого фестивального впечатления, может, это оно? Или нет, я же приехала через 2 года, и чуть не разрыдалась, стоя на этом мягком синем в ромбик ковре, перед чистым белым залом со столиками по периметру, задыхаясь от счастья быть. Новая встреча со старыми друзьями, и я тогда невероятно много (и лучше, чем хорошо!) танцевала. Оно же, да? Но вот я возвращаюсь через ещё год, уже немножко меньше (но пронзительней) танцую, радую себя эклерами из цукерни, валяюсь с температурой под 39, впервые выхожу в ронду за лидера, не снимаю шерстяной свитер, заглядываю на завтрак в отеле, остаюсь, люблю. И это оно, это домой, да? Почти. Через год я снова здесь, я готова мало танцевать (у меня всего одна, несменная, пара туфель), питаться салатом (на самом деле нет), беречься от простуды, много пить и больше наблюдать, чем что-то ещё. И именно тогда случаются танды, от которых захватывает дух, душевные разговоры за чаем, пьяные посиделки с минском и киевом, набеги на ярмарочные ларёчки на площади, сон на чьих-то коленях, разрывающие сердце чакареры (и, обожемой, я танцевала уэжу!), прятки с камерой за стеклом балкона в днестре, смородиновая настоечка и ягерь-кола, новые знакомства и старые друзья, шутки, смех, счастье. Я, кажется, начинаю понимать, почему я снова здесь: потому что здесь у меня очень важная встреча с собой. С настоящей собой, без face of depression, без груза вечной тоски в глазах, без неловкости за себя, без сложных пауз в диалогах, без необходимости нравиться, без попыток быть незаметной. Без черной дыры в груди. Без сгустка боли в ямочке меж ключицами. Вот она, настоящая магия: вернуть всё на свои места, удержать на неделю мир в точке баланса, где он целый и не болит. Я не представляю, чего это организаторам стоит. Я не представляю, как бы могла без этой недели жить целый год.
Если есть во мне что-то, что умеет любить, то сейчас оно работает, и любит, любит, любит.
пятница, 29 декабря 2017
Все такие классные, подводят итоги года, рассказывают, как много успели сделать, сколькому важному научиться, описывают свои эмоции и чувства, испытанные за год (какие-то впервые, а какие-то - как неотъемлемую теперь часть жизни).
И я не там. Я не в этой категории классных людей. И не потому что ничего не сделала, не научилась, не почувствовала. Просто я не там. Я по другую сторону, когда всё вышеописанное не моё, а случайное и будто чужое.
Да, я чрезвычайно много успела за год: очень мало поработать, очень много поспать, несколько раз поверить в себя и не меньше - разочароваться; успела посетить в общей сложности 9 танцевальных событий (хоть и не все полностью) и нахожусь в нескольких часах от 10ого; успела получить китайскую визу и пересечь страну дважды (против одного ежегодного раза). Успела познакомиться с невероятными, богическими людьми, поговорить о важном и о неочень, подышать маем в Подмосковье и ужраться в сиську текилой в Шанхае, успела впервые за долгое время почувствовать себя нужной и важной (кому-то кроме мамы).
Да, я многое успела узнать. Узнать, например, что в мои 26 просто стыдно быть... такой. Такой необразованной, глупой, несамостоятельной и зависимой. Узнала, что чтобы стоять на месте, нужно бежать очень быстро, слишком. Что нельзя "просто жить", надо обязательно соответствовать. Кому? Чему? Обществу и его стереотипам. И нет во мне стали и зубов, чтоб остоять своё право на "просто", давление слишком сильное.
Да, я испытала пугающую по широте палитру эмоций: это когда "американские горки" случаются не один раз за год, а минимум трижды (и это не то, что я желала бы кому-нибудь испытать). Я снова посмотрела в лицо тому аду трёхгодичной давности, и хотела бы я махнуть рукой и сказать, что, а, фигня, к этому можно привыкнуть, но нет, не могу. Нельзя. Нельзя привыкнуть к тому страху, отчаянию и боли. В этот раз меня спасает только желание казаться тебе лучше, чем я есть. А ещё у меня захватывало дух от окружающей меня красоты, я познала чувство невероятной благодарности, во мне снова поселилась нежность, тёплая и лёгкая, как летний ветер. Я испытывала головокружительные оргазмы, переполнялась восхищением, чувствовала жизнь каждой клеточкой себя. И вообще перестала понимать, как в одном человеке может быть и тот ад, и такая любовь к жизни одновременно.
И, да, этот год, как и любой другой, сделал меня чуть старше, чуть мудрее, чуть циничнее и, может быть, капельку лучше (я бы хотела в это верить).
Как и любой год, он снова быстрее предыдущего, злее, отчаяннее и сложнее.
Если попробовать очень кратко, то год про людей и дороги. Как, наверное, все мои года.
И я не там. Я не в этой категории классных людей. И не потому что ничего не сделала, не научилась, не почувствовала. Просто я не там. Я по другую сторону, когда всё вышеописанное не моё, а случайное и будто чужое.
Да, я чрезвычайно много успела за год: очень мало поработать, очень много поспать, несколько раз поверить в себя и не меньше - разочароваться; успела посетить в общей сложности 9 танцевальных событий (хоть и не все полностью) и нахожусь в нескольких часах от 10ого; успела получить китайскую визу и пересечь страну дважды (против одного ежегодного раза). Успела познакомиться с невероятными, богическими людьми, поговорить о важном и о неочень, подышать маем в Подмосковье и ужраться в сиську текилой в Шанхае, успела впервые за долгое время почувствовать себя нужной и важной (кому-то кроме мамы).
Да, я многое успела узнать. Узнать, например, что в мои 26 просто стыдно быть... такой. Такой необразованной, глупой, несамостоятельной и зависимой. Узнала, что чтобы стоять на месте, нужно бежать очень быстро, слишком. Что нельзя "просто жить", надо обязательно соответствовать. Кому? Чему? Обществу и его стереотипам. И нет во мне стали и зубов, чтоб остоять своё право на "просто", давление слишком сильное.
Да, я испытала пугающую по широте палитру эмоций: это когда "американские горки" случаются не один раз за год, а минимум трижды (и это не то, что я желала бы кому-нибудь испытать). Я снова посмотрела в лицо тому аду трёхгодичной давности, и хотела бы я махнуть рукой и сказать, что, а, фигня, к этому можно привыкнуть, но нет, не могу. Нельзя. Нельзя привыкнуть к тому страху, отчаянию и боли. В этот раз меня спасает только желание казаться тебе лучше, чем я есть. А ещё у меня захватывало дух от окружающей меня красоты, я познала чувство невероятной благодарности, во мне снова поселилась нежность, тёплая и лёгкая, как летний ветер. Я испытывала головокружительные оргазмы, переполнялась восхищением, чувствовала жизнь каждой клеточкой себя. И вообще перестала понимать, как в одном человеке может быть и тот ад, и такая любовь к жизни одновременно.
И, да, этот год, как и любой другой, сделал меня чуть старше, чуть мудрее, чуть циничнее и, может быть, капельку лучше (я бы хотела в это верить).
Как и любой год, он снова быстрее предыдущего, злее, отчаяннее и сложнее.
Если попробовать очень кратко, то год про людей и дороги. Как, наверное, все мои года.
суббота, 09 декабря 2017
Ты думаешь: прошло два года и ещё чуть-чуть, я вполне себе нормальный адекватный человек, у меня не самая плохая жизнь, я умею ей радоваться и, в общем-то, непротив разделить свою радость с кем-то ещё. Ты думаешь: я танцую, учусь играть на гитаре и выть петь, немножко рисую, чуть-чуть разбираюсь в кофе, люблю читать всякие интересные книжки, слушать умных людей, смотреть красивое кино, - наверное, мне есть, что рассказать другому человеку. Ты думаешь: в моей жизни было столько разнокалиберных мудаков, что, кажется, я могу выдержать что угодно и кого угодно, если потребуется; что я, возможно, не самая опытная и мудрая женщина для своих 26, но я, в общем-то знаю, чего хочу и точно знаю, чего не хочу, а то уже не мало. Ты вообще много думаешь. И считаешь это полезной привычкой.
А потом рядом появляется другой человек. И всё летит по пизде. Я не знаю, говорят, так не должно быть, когда так трудно и больно, что должно быть легче, что должно быть проще. Что не должно быть этого ада, когда рядом правильный человек. Что с ним должно быть лучше, чем без него. И, черт побери, ты тоже так думаешь. Каждый раз, когда тебя вскрывает. Уже столько раз за эти три недели. Ты наблюдаешь очень внимательно. Ловишь каждый взгляд, поворот головы, нервное дрожание ресниц. Ищешь скрытые смыслы и подтексты в каждой невинной шутке. Пропускаешь через свой личный антимудачный фильтр, "а не манипуляция ли это". Боишься, боишься, боишься. И очень много плачешь. Слишком много, если рядом правильный человек.
Я думала, мне есть что предложить. Но, похоже, я кастастрофически ошиблась: мне есть предложить только выжженную болью пустыню своей души. Кто захочет на такое смотреть?..
И когда ты смотришь на меня, я постоянно вижу это. Разочарование. Прости меня за него, я не хотела, чтобы так.
А потом рядом появляется другой человек. И всё летит по пизде. Я не знаю, говорят, так не должно быть, когда так трудно и больно, что должно быть легче, что должно быть проще. Что не должно быть этого ада, когда рядом правильный человек. Что с ним должно быть лучше, чем без него. И, черт побери, ты тоже так думаешь. Каждый раз, когда тебя вскрывает. Уже столько раз за эти три недели. Ты наблюдаешь очень внимательно. Ловишь каждый взгляд, поворот головы, нервное дрожание ресниц. Ищешь скрытые смыслы и подтексты в каждой невинной шутке. Пропускаешь через свой личный антимудачный фильтр, "а не манипуляция ли это". Боишься, боишься, боишься. И очень много плачешь. Слишком много, если рядом правильный человек.
Я думала, мне есть что предложить. Но, похоже, я кастастрофически ошиблась: мне есть предложить только выжженную болью пустыню своей души. Кто захочет на такое смотреть?..
И когда ты смотришь на меня, я постоянно вижу это. Разочарование. Прости меня за него, я не хотела, чтобы так.
четверг, 19 октября 2017
Для меня Ремолино всегда начинается раньше, чем, собственно, начинается. Дело даже не в том, что за 4 месяца до поездки у меня начинает болеть голова по поводу "где найти денег", а в том, как Ремолино начинает случаться вокруг меня: вот в начале сентября обновляются обложки у групп и появляются первые "we are waiting for you"; вот ты выходишь в ночной сентябрьский город и тёмные пустые подворотни, мокрые от вечного тумана, волшебно трансфомируются во львовские улочки; вот появляется свежий предфестивальный флешмоб и лента фейсбука начинает пестрить фотографиями прошлых лет; вот ты ловишь на улице запах, звук, свет и на пару секунд ты снова там, снова в бесснежном рождестве; кто-то делает репост видео и ты пересматриваешь его хотя бы трижды, потому что это щемящее чувство ностальгии в перемешку с радостным предвкушением заставляет тебя снова нажимать репит. И ты уже сейчас, отсюда, из середины октября знаешь, что будешь видеть Ремолино в кружащихся в жёлтом свете фонарей снежинках, будешь слышать его в запахе домашнего глинтвейна "для сугреву", будешь замечать в новогодних гирляндах на окнах кофеен и мазагинов, будешь ждать, ждать, ждать.
Даже если ожиданию не суждено воплотиться, ты всё равно будешь.
Даже если ожиданию не суждено воплотиться, ты всё равно будешь.
пятница, 15 сентября 2017
Пока мы молоды - мы анонимны, а пока мы счастливы - нам совершенно, абсолютно, катастрофически нечего сообщить этому миру.
Поэтому я постою в сторонке и помолчу, пока оно всё не закончилось.
Поэтому я постою в сторонке и помолчу, пока оно всё не закончилось.
вторник, 05 сентября 2017
20:23
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 28 августа 2017
Мы встречаемся ровно в середине аллеи. Она, кажется, совсем не изменилась, только лицо стало острее, чуть строже из-за этого. Она всё так же много и быстро говорит, перескакивая с предметов обсуждения и меняя темы совершенно непредсказуемо, всё так же неособо слушает собеседника (хотя и научилась говорить "прости, перебила"), всё так же плевать хотела на мнение окружающих, всё так же заразительно смеётся. Я смотрю на неё с интересом философа-антрополога: что в тебе изменилось, какой ты стала за этим "всё тем же", какая микро-эволюция случилась у тебя в голове?
Пересказала мне свою жизнь за последние три года. Любила, работала, болела, снова любила... Научилась быть независимой во всех смыслах, не ждать чего-то от жизни, не верить эфемерности счастья. Собирается замуж, похоже, по-настоящему в этот раз. Всё серьёзно: его-наша машина, квартира в Подмосковье, ЗАГС в декабре, путешествие вместо свадьбы, дети через пару лет... Она говорит об этом спокойно, без экзальтации или восторга в глазах, выглядит серьёзной, будто пересказывает чью-то чужую жизнь, не свою. Так же, без эмоций, рассказывает о своей попроектой работе, и лишь чуть загорается, когда доходит до места с работой прямком из больничной палаты. Мимолётом бросает что-то о покупке тапочек в h&m'e. О жизни в Испании и о том, как выучила голландский за три месяца. О том, что на всю Москву - пара близких подруг, и это с её-то общительностью. Что-то спрашивает. Интересуется. Слушает. Удивляюсь про себя: ты, да не ты совсем. Я почти поймала это слово, которым описывается то, какой она стала. Она стала такой, какой следует быть девушке-Москвичке в 25.
Взрослая. Она стала взрослой.
Пересказала мне свою жизнь за последние три года. Любила, работала, болела, снова любила... Научилась быть независимой во всех смыслах, не ждать чего-то от жизни, не верить эфемерности счастья. Собирается замуж, похоже, по-настоящему в этот раз. Всё серьёзно: его-наша машина, квартира в Подмосковье, ЗАГС в декабре, путешествие вместо свадьбы, дети через пару лет... Она говорит об этом спокойно, без экзальтации или восторга в глазах, выглядит серьёзной, будто пересказывает чью-то чужую жизнь, не свою. Так же, без эмоций, рассказывает о своей попроектой работе, и лишь чуть загорается, когда доходит до места с работой прямком из больничной палаты. Мимолётом бросает что-то о покупке тапочек в h&m'e. О жизни в Испании и о том, как выучила голландский за три месяца. О том, что на всю Москву - пара близких подруг, и это с её-то общительностью. Что-то спрашивает. Интересуется. Слушает. Удивляюсь про себя: ты, да не ты совсем. Я почти поймала это слово, которым описывается то, какой она стала. Она стала такой, какой следует быть девушке-Москвичке в 25.
Взрослая. Она стала взрослой.
19:26
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 25 августа 2017
Машина выплёвывает меня на Добрынинской. И сразу я погружаюсь в шум, жар и пыль Москвы. +30 и такое лето, будто оно только началось, а не собирается заканчиваться.
У меня с собой куча бесполезных вещей, включая две (зачем-то) пары туфлей, так что одежду для милонги пришлось надеть на себя. Чувствую себя неловко в юбке до середины икр, в этом царстве мини и миди. Мне потребовалось 3 часа, чтобы пройти путь чуть меньше 8 км, это совсем немного, даже не знаю, почему так долго вышло. Я собрала все прелести московской реновации по пути: неудобные обходы, грязь, острую щебёнку, мраморную пыль... Но когда на улице лето, а ты в самом любимом российском городе - это неважно, совсем неважно.
Зал для милонг кажется пустым - настолько он большой. Конечно, через час-полтора, когда соберется основная масса танцующих, он будет в самы раз, но пока в нём пусто, несмотря на десятки уже танцующих пар. Миша обнимает меня крепко и заговощицки подмигивает: фрибар до12, но тебе - всю ночь. Радосто усасываюсь виски и коктейлями и после 3его начинается туман. Нет, я, в общем, помню. И всех, с кем танцевала, и то, как танцевала, и иногда даже - подо что... Я помню искрящуюся радость от размашистого уверенного движения, помню, как тело легко подчиняется программе "ось и баланс", но на хиро голова не выдерживает и начинает кружиться; помню пьянящую свободу, будто я и музыка - одно целое, будто я и партнёр - один организм; помню нежность и интимность объятия и то чувство, которое рождается всегда одно на двоих в такие моменты... Я помню "тизер урока по каденсии от Фонти", помню весёлое "хватит бухать" от Штыкина, помню, как надуваю губки и требую "а танцеваать?!" у Серёги, и он почему-то соглашается и мы танцуем и я помню, как это классно. Помню нестояние на ногах и не помню, чтоб они болели. Помню пьяные шутки и вращающийся после текилы мир, помню истеричное "меня пытались соблазнить, прям на танцполе" Подболотного и задумчивое "да не, вроде отпускаю - стоишь" Кукормина, после моего честного признания, что я в говно. Помню сальсу вместо кумпарситы, помню, как спала на коленях Евгеши в Шоколаднице, как Саша звонил мне, чтоб я не проехала свою станцию... Это была удивительная по наполненности событиями милонга, такая домашняя, такая своя и со своими. Я и забыла, что настолько соскучилась, я и забыла.
Мне адски хочется написать всем, как я уже скучаю, и "давайте повторим после 10ого". И уже не терпится вернуться, да.
У меня с собой куча бесполезных вещей, включая две (зачем-то) пары туфлей, так что одежду для милонги пришлось надеть на себя. Чувствую себя неловко в юбке до середины икр, в этом царстве мини и миди. Мне потребовалось 3 часа, чтобы пройти путь чуть меньше 8 км, это совсем немного, даже не знаю, почему так долго вышло. Я собрала все прелести московской реновации по пути: неудобные обходы, грязь, острую щебёнку, мраморную пыль... Но когда на улице лето, а ты в самом любимом российском городе - это неважно, совсем неважно.
Зал для милонг кажется пустым - настолько он большой. Конечно, через час-полтора, когда соберется основная масса танцующих, он будет в самы раз, но пока в нём пусто, несмотря на десятки уже танцующих пар. Миша обнимает меня крепко и заговощицки подмигивает: фрибар до12, но тебе - всю ночь. Радосто усасываюсь виски и коктейлями и после 3его начинается туман. Нет, я, в общем, помню. И всех, с кем танцевала, и то, как танцевала, и иногда даже - подо что... Я помню искрящуюся радость от размашистого уверенного движения, помню, как тело легко подчиняется программе "ось и баланс", но на хиро голова не выдерживает и начинает кружиться; помню пьянящую свободу, будто я и музыка - одно целое, будто я и партнёр - один организм; помню нежность и интимность объятия и то чувство, которое рождается всегда одно на двоих в такие моменты... Я помню "тизер урока по каденсии от Фонти", помню весёлое "хватит бухать" от Штыкина, помню, как надуваю губки и требую "а танцеваать?!" у Серёги, и он почему-то соглашается и мы танцуем и я помню, как это классно. Помню нестояние на ногах и не помню, чтоб они болели. Помню пьяные шутки и вращающийся после текилы мир, помню истеричное "меня пытались соблазнить, прям на танцполе" Подболотного и задумчивое "да не, вроде отпускаю - стоишь" Кукормина, после моего честного признания, что я в говно. Помню сальсу вместо кумпарситы, помню, как спала на коленях Евгеши в Шоколаднице, как Саша звонил мне, чтоб я не проехала свою станцию... Это была удивительная по наполненности событиями милонга, такая домашняя, такая своя и со своими. Я и забыла, что настолько соскучилась, я и забыла.
Мне адски хочется написать всем, как я уже скучаю, и "давайте повторим после 10ого". И уже не терпится вернуться, да.